Не стоит описывать опять стоящего короля у окна и его грустный взгляд, ведь до сих пор еще ничего не изменилось. На слова Ронвен в голове сразу же возник ответ, все в том же мрачном стиле. Он находил множество причин того, что не от него сейчас все зависит. Все эти причины казались справедливыми и логичными. Впрочем, не столь важно, ведь сейчас король решил промолчать.
Хоть разговор лишь начался, но он уже успел утомить. Перспектива того, что Манавидан опять скажет что-то, что сильно не отличается от предыдущих слов, а в ответ опять последует утешение, которое, в общем, то и не направлено на то, чтобы утешить, лишь так, простое приличие, нужно поддержать разговор. Эта перспектива совсем не нравилась Манавидану, а потому он решил промолчать, продолжая смотреть в окно.
Вскоре нужно было бы что-то сказать, ведь все то же приличие имеет место, но к большому счастью короля, служанка его матери разрядила всю эту обстановку.
- Слушаю, - узнав голос девушки сразу же ответил король, немного обернувшись к двери. Его глаза открылись и, казалось, забылись в новых мыслях, хотя-бы о том, почему служанка тут. Ей удалось немного рассеять мрачное состояние короля.
Узнав причину ее прихода, Манавидан не поспешил ответить, а первым делом задал немой вопрос своей супруге, вопросительно взглянув на нее. И так все было понятно, что его интересует, в состоянии ли она будет сейчас пойти по приглашению. Впрочем, зная о отношениях жены с матерью, он не сомневался, что Ронвен не откажет ей, но не мог король ответить без согласия своей супруги.
Впрочем, Ронвен оставила его заботы выслушивать и отвечать, дав понять о том, что они с супругом вскоре будут. На слова же королевы Манавидан принужденно улыбнулся, обратив взгляд опять в окно. Настроение опять стало немного томным.

Король опять всмотрелся в непроглядную даль, погрузившись все в те же мрачные мысли. Он потерял счет времени, не заметив, как Ронвен успела привести себя в порядок. Впрочем, он и ее не замечал, пока она не обняла его за талию. По правде, так Манавидан сейчас был не в настроении ко всем этим нежностям, но ответить взаимностью как минимум нужно было. Он легонько положил на ее руку свою, нежно погладив, а в придачу одарил нежной улыбкой и взглядом.
Постояв так с несколько секунд, легко вырвался из объятия, сделав резкое движение всем телом немного в сторону, и дабы не показаться нахальным, не сводя глаз с жены, сказал, - ну что же, пойдем, нас уже ждут.

И вот, пройдя по темным коридорам, где время от времени встречались слуги, все еще занятые какими-то делами в этот поздний вечер, король с королевой очутились у заветной двери. Конечно же, первый шаг к ней сделал его величество. Стук, который давал знать, что они прибыли, а за ним и слова, - матушка, Вы хотели нас видеть.
Ждать ответа Манавидан не стал, ведь никогда этого и не делал. Вообще, он уже и успел забыть, как когда-то врывался в эти двери без стука, робко бежал к коленям матери и что-то кричал, радуясь доброй улыбке женщины. Когда появились все эти условности, и зачем они вообще есть? Хорошо, хоть какая-то еще простота в общении осталась, и можно было оставить все громки слова, которыми общались лорды, дабы не выдать свое настоящее лицо.
Зайдя в покои, некоторое время все молчали, а Ул еще даже не показалась. Взглянув мельком на жену, а потом опять вернув взгляд к матери, король успел заметить некое неудобство, которое виднелось в глазах Ронвен. Наверное, что-то подобное ощущала и его мать. Чтобы разрядить обстановку, Манавидан решил начать говорить первым, - и вот мы тут, о чем Вы хотели поговорить?

Отредактировано Манавидан (2013-05-29 20:42:56)

Дом Авагдди
Авагдди с аппетитом уплетал похлебку и свою часть курицы. Было вкусно, но не то, хотелось большего... Человечины... Но водяной дух отбросил в сторону такие мысли – еще не время, еще рано, да и, похоже, не для того сын Ллира спасал этого человека. Дух не особо беспокоил самого Авагдди, хотя Эвишелу явно мешал.
– Зимой вьюга тоже воет, или  ты во вьюжные ночи не спишь? – немного удивленно спросил келпи. – Представь, что зима и вьюга воет за окном...
А шум нарастал, дикая охота была все ближе. Келпи нахмурился... Не часто, ой не часто Охота подходила так близко к жилищам, да и спускалась так низко... Водяной дух глянул в сторону Эвишела, затем на воющего за окном духа, затем на свое скромное жилище.
От стука в дверь келпи вздрогнул. Затем устало прикрыл глаза и посмотрел на свое скромное жилище. Маленький погреб здесь был, хотя староста не раз и не два настаивал, что погреб расширить надобно. Вот и аукнулось келпи его упрямство. Стояли там соленья, а вот человек с трудом бы втиснулся в то узкое помещение, о двоих и думать не стоило. Молчал келпи, думая. Боязно было попасть в жернова вражды сильнейших, ох боязно, да не деться никуда ныне...

Дом Авагдди
– По мне так вьюга именно выборочно-то и воет, над ручьем стелется, завывает, убаюкивает, обволакивает... – задумчиво ответил келпи. – У вьюги своя колыбельная, у шторма – своя...
Келпи немного помолчал, затем отпрянул от двери. Казалось, дикая охота разнесет сейчас несчастное жилище водяного духа, разнесет с удовольствием, по бревнышку, аккуратно... говорили мудрые водяные некогда неразумному мальчишке-ручейку, что не гоже вмешиваться в дела богов, да не послушным вырос мальчишка-ручеек.
– Во что мы ввязались? – пробормотал келпи, вслушиваясь в угрозу голоса за дверью. – Эвишел, коль пойдем, так только днем, ночевать будем только в жилищах – не хотелось бы мне с духами молний дела иметь, я-то с дождевой водой просочусь, да тебя терять не охота...
Тут раздался грохот, да такой, что все горшки-черешки подпрыгнули. Молния... Авагдди неодобрительно глянул в сторону окна и покачал головой. Дурна была охота, ох дурна... Затем спокойно снял с вертелов оставшихся уточек, вернулся к столу.
– Давай, что ли, руку твою осмотрим... – с усталой обреченностью в голосе позвал своего собрата по несчастью водяной дух.